Ветер в ивах - Страница 43

— Прелестное утро, мэм, — сказала она, поравнявшись с мистером Тоудом.

— Я бы сказала, мэм, — вежливо откликнулся он и пошел рядом с баржой, — я бы сказала, действительно, это прелестное утро для тех, кто не находится в страшной беде, как я. Возьмите, например, мою старшую дочь. Она вызвала меня срочным письмом, чтобы я немедленно выезжала к ней, и вот я несусь, не зная, что там происходит или вот-вот произойдет, но, конечно, опасаясь самого худшего, что вы, конечно, поймете, мэм, если вы — мать. И я бросила все свои дела, а я, к вашему сведению, держу прачечную, и я бросила младших детей на произвол судьбы, а это такие бесенята, каких свет не видывал, и вот я потеряла по дороге все свои деньги, да еще и заблудилась, и что там происходит с моей старшей замужней дочерью, я даже боюсь и подумать, мэм!

— А где ваша замужняя дочь находится, мэм? — спросила женщина с баржи.

— Она живет недалеко от реки, мэм, — ответил Тоуд. — Поблизости от прекрасного дома, который называется Тоуд-Холл, а это где-то должно быть здесь, поблизости. Может быть, вы слыхали?

— Тоуд-Холл? А как же! Я как раз туда и плыву. Этот канал впадает в реку немножечко выше по течению, а оттуда нетрудно и пешком дойти. Поехали со мной на барже, я вас подвезу.

Она причалила к берегу, и Тоуд, рассыпаясь в благодарностях, поднялся на баржу и уселся, вполне довольный жизнью.

— Опять повезло, — сказал он самому себе. — Я всегда беру верх над обстоятельствами!

— Так, значит, ваше дело — стирка, мэм? — вежливо обратилась к нему женщина, в то время как баржа скользила вдоль канала. — Очень хорошее дело, доложу я вам.

— Лучше и не бывает, — беззаботно поддержал ее Тоуд. — Все благородные господа обращаются только ко мне, не хотят признавать никого другого, даже если им приплатить. Я очень хорошо знаю эту работу и сама за всем присматриваю. Стирка, глажка, крахмаление, обработка рубашек джентльменов для вечерних приемов — все это делается под моим личным наблюдением!

— Но вы, конечно, не сами все это делаете, мэм? — спросила женщина с уважением.

— О, я нанимаю девушек, двадцать девушек или около того все время за работой. Но вы же знаете, что такое девушки в наше время, мэм? Паршивые, дерзкие девчонки, вот как я это называю.

— И я тоже, и я тоже, — с жаром поддержала его женщина. — Но я думаю, вы своих умеете привести в порядок, этих ветрогонок! А вы сами очень любите стирку?

— Обожаю, — отозвался мистер Тоуд. — Люблю до безумия. Самые счастливые минуты, когда у меня обе руки по локоть в корыте. Мне это ничего не составляет. Я никогда и не устаю. Только удовольствие, уверяю вас, мэм.

— Какое счастье, что я вас встретила! — заметила женщина задумчиво. — Нам обеим неслыханно повезло.

— А? Что вы имеете в виду? — спросил мистер Тоуд, забеспокоившись.

— Возьмите, к примеру, меня, — продолжала женщина с баржи. — Я тоже люблю стирку, как и вы. Но мне от начала до конца, хочешь не хочешь, все приходится делать самой. А мой муж — это же такой человек! Ему только бы увильнуть от работы и спихнуть баржу на меня, так что мне своими делами заняться просто минуточки не остается. По правде-то, он должен был сейчас здесь находиться, а вовсе не я, он должен был управлять баржой и присматривать за лошадью. Ну хорошо еще, что у лошади хватает ума, она сама за собой присмотрит. И вот вместо всего этого посвистел собаке и — решил попытаться подстрелить на обед кролика. Сказал, догонит меня у следующего шлюза. Может быть, и догонит, да что-то не очень верится, уж коли он вырвался, да еще с этой собакой, которая, правду сказать, еще хуже его самого. Так как же мне, скажите на милость, успеть со стиркой?

— Да бросьте вы про стирку, — сказал Тоуд, которому тема разговора перестала нравиться. — Вы лучше подумайте о кролике. Молоденьком, жирненьком кролике. Лук-то у вас есть?

— Я не могу думать ни о чем другом, кроме стирки, — сказала женщина, — и я удивляюсь, как вам в голову лезут кролики, когда у вас такие радужные перспективы. Там, в кабине, вы найдете кучу белья. Выберите парочку вещичек из самых необходимых, я не решусь произнести каких, но вы сразу увидите. Если, пока мы едем, вы разок-другой проведете их в корыте, то это будет для вас удовольствие, как вы говорите, и большая подмога мне. Там, в кабине, и корыто есть наготове, и мыло, и чайник греется на плите, а рядом с плитой стоит ведерко, чтобы черпать воду из канала. Мне будет приятно знать, что вы получаете удовольствие, вместо того чтобы скучать тут со мной и раздирать рот зевотой.

— Давайте лучше я буду править, пустите-ка меня к рулю, — сказал Тоуд, здорово струсив. — И тогда вы можете все выстирать по-своему. А то еще я испорчу ваше белье, выстираю, да не смогу угодить. Я-то больше стираю мужское белье. Это моя узкая специальность.

— Доверить вам руль? — ответила женщина, смеясь. — Надо сперва научиться управлять баржой как следует. Кроме того, это работа скучная, а я хочу, чтобы вам было хорошо. Нет, вы уж лучше займитесь любимым делом, а я останусь за рулем, я к этому привычная. Пожалуйста, не лишайте меня возможности доставить вам удовольствие.

Тоуд почувствовал, что его загнали в угол. Он поглядел направо и налево, думая, как бы ему удрать, но до берега ему было ие допрыгнуть, поэтому он покорился судьбе.

«В конце концов, — подумал он с тоской, — всякий дурак может стирать».

Он притащил корыто, мыло и прочее необходимое из кабины, выбрал наудачу несколько вещей, попытался вспомнить, что он время от времени видел в окошко, когда ему приходилось проходить мимо дома, где жила прачка, и принялся за работу.